1941 : ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 (Александр Дюков, Алексей

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 (Александр Дюков, Алексей

09.05.2008 00:00 ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 (Александр Дюков, Алексей Исаев, Егор Холмогоров) Тема: 1. Опорная конструкция национального самосознания — 2. Накануне войны. Тайна «пакта о ненападении» — 3. Великая Отечественная. Накануне 22 июня — 4. Великая Отечественная. Время испытаний — 5. Великая Отечественная. Перелом — 6. Великая Отечественная. «Десять сталинских ударов» — 7. Великая Отечественная. Разгром нацистской Германии — 8. Зачем переписывают историю Второй мировой — 9. Кто переписывает историю Второй мировой — 10. Как переписывают историю Второй мировой — 11. Необходимость борьбы за историю Авторство: 1, 9, 10, 11 - Александр Дюков; 3-7 - Алексей Исаев; 2, 8, - врезки в 3-7 выделенные курсивом - Егор Холмогоров. Общ. редакция - Е. Холмогоров 1. Опорная конструкция национального самосознания Великая Отечественная война – одно из тех редких исторических событий, память о которых не стирается со временем. Все дальше и дальше уходят от нас страшный июнь сорок первого и ликующий май сорок пятого; все меньше становится среди нас победивших в той войне ветеранов. Однако память о событиях более чем шестидесятилетней давности никуда не ушла; она остается с нами, порождая ожесточенные споры, влияя на общественные настроения и даже на международную политику. «Глубинное воздействие, которое вторая мировая война оказала на жизненный опыт людей становится тем заметнее, чем дальше в историю он уходит, - замечает в этой связи германский историк Харальд Вельцер. – Одержимость этим прошлым, от которого нельзя уйти, не снижается, а, наоборот, нарастает… Прошлое еще отнюдь не ушло, оно продолжает жить на уровне чувств, на уровне политического самосознания, на уровне политических ориентаций…». Более чем шестьдесят лет после окончания Великой Отечественной память о ней столь же жива в нашей стране, как и сорок, и двадцать лет назад. «9 мая – единственный большой праздник, оставшийся от советского прошлого, - с некоторым удивлением писала в 60-летнюю годовщину Победы германская «Die Zeit». – Каждый в России убежден в том, что судьба второй мировой войны была решена на российской земле. В эмоциональном и нравственном плане память о Победе питает гордость за славное прошлое и в сегодняшних, менее славных, буднях. В каждой семье еще свежи воспоминания о жертвах. В дни бракосочетания молодые пары все так же приходят к могиле Неизвестного солдата. Юные добровольцы разыскивают на полях сражений останки погибших, чтобы, наконец-то, достойно похоронить их». Социологические опросы подтверждают наблюдения зарубежных журналистов. Для жителей России Великая Отечественная война – главное событие отечественной истории, относительно которого существует общественный консенсус. «Ни одно из других событий с этим не может быть сопоставлено, - отмечают социологи. – В списке важнейших событий, которые определили судьбу страны в ХХ веке, победу в ВОВ в среднем называли 78% опрошенных. Причем значимость Победы за последние годы только выросла. Если в 1996 году на вопрос: «Что лично у вас вызывает наибольшую гордость в нашей истории?» - так отвечали 44% опрошенных (самая большая группа ответов), то в 2003 г. таких было уже 87%». В 2007 году этот показатель возрос до 94%. В современной России общественное значение памяти о Победе оказывается даже выше, чем в Советском Союзе. Подобное утверждение может показаться парадоксальным, однако оно соответствует действительности. Апелляция к общему прошлому является одной из непременных условий существования современных наций и государств. И именно поэтому разрушение национальной картины прошлого становится инструментом международной политики. Мы наблюдали это собственными глазами: в годы перестройки вся отечественная история ХХ века подверглась настоящему поруганию. Французский историк Мария Феррети впоследствии четко определила цели, преследовавшиеся в те годы «либеральной общественностью» в исторической науке: переоценка исторических альтернатив имела своей целью «сломать хребет старой официальной истории, используемой в качестве основного инструмента для подтверждения легитимности власти». Под видом «демифологизации прошлого» у общества целенаправленно разрушалась важнейшее чувство сопричастности к прошлому, его самосознание. Хребет официальной истории сломали, внеся тем самым существенный вклад в разрушение государства; история Советского Союза стала представляться как некая «черная дыра» мировой истории, при ознакомлении с которой нельзя испытывать ничего, кроме чувства вины за наше прошлое и национальной униженности. В этой ситуации Победа осталось практически единственным положительным событием в российской истории ХХ века. «По мере эрозии и ослабления прежних предметов гордости советских людей… растет символический вес Победы, - констатируют социологи. – На ее фоне быстро девальвируется как имперское культурное наследие…, так и идеологические символы социализма. …Победа торчит сегодня как каменный столб в пустыне, оставшийся после выветривания скалы. Она стягивает к себе все важнейшие линии интерпретаций настоящего, задает им масштаб оценок и риторические средства выражения». В современной России память о Великой Отечественной войне стала основой национальной идентичности. Для жителей нашей страны слово «Победа» исполнено глубочайшего смысла. В нем смешались память о выживших и погибших, слезы радости и скорби, грохот салютов и звон колоколов, улыбки и щемящие чувство общего праздника. 9 мая – это тот редкий день, когда мы ощущаем себя не населением, а единым народом. 2. Накануне войны. Тайна «пакта о ненападении» Вторая мировая война была запрограммирована итогами Первой мировой. Более того, можно сказать, что с исторической точки зрения было бы правильно объединить обе эти войны в одну, а 20 лет мира между ними считать перемирием, каковые случались и в «Столетней войне», и в «Тридцатилетней», и во многих других. В результате Первой мировой «западным демократиям», Англии, Франции и США, удалось разрушить сразу четыре противостоявшие им империи — Германскую, Австрийскую, Османскую и Российскую, причем последнюю — несмотря на то, что она находилась с «демократиями» в союзе. Правда, Россия преподнесла неприятный сюрприз, — вместо «российской демократии» в распавшейся империи возникла единая большевистская идеократия, восстановившая большую часть имперского пространства, да еще и с претензией на «мировую революцию». Созданная после войны «Версальская система» была построена на двух принципах: унижении Германии, которая была объявлена единоличным виновником войны в Европе, и изоляции Советской России от «цивилизованного мира» с помощью созданных на её западной границе лимитрофов, в основном из бывших российских окраин — Финляндии, стран Прибалтики и Польши. Польша была своеобразным надзирателем этого «санитарного кордона», одновременно изолировавшим и СССР, и Германию. Окончательное оформление Версальской системы произошло не в 1919 году в Версале, а в 1921 в Риге, когда после поражения в войне с Польшей Россия вынуждена была подписать мир, по которому от неё отторгались западнорусские земли — «Западная Украина» и «Западная Белоруссия». Вполне естественно, что две униженных европейских нации начали искать сотрудничества друг с другом. Ленинская политика, закрепленная в 1921 договором в Рапалло, была на этом направлении исключительно прагматичной, Германия и Россия в 1920-х поддерживали друг друга, совместно добиваясь благоприятных изменений в международной обстановке — и это соответствовало интересам обеих стран. Именно возможность русско-германского союза, неоднократно решавшего все дела Европы в прошлом, была настоящим кошмаром архитекторов Версальской системы. Им нужна была совсем другая Германия, ручная на Западе, зато агрессивная на Востоке, не потенциальная союзница России, а еще одна «санитарка», а то и завоевательница. Появление Гитлера именно по этой причине было на руку Англии и США. Маниакальный антикоммунист Гитлер придерживался совсем иных приоритетов в политике, чем германские националисты. Он был окружен фанатиками «восточной политики», выросшими в Восточной Пруссии, а то и вовсе «остзейскими немцами» вроде идеолога «арийского расизма» Розенберга. Приход к власти нацистов привел к мгновенному сворачиванию «рапалльской» политики: было свернуто военно-техническое сотрудничество СССР и Германии, испорчены отношения. А Россия, потеряв внешнеполитическую почву, начала метаться и искать у западных стран поддержки против фашистской угрозы, — СССР вступил в Лигу Наций, заключил военный пакт с Францией, попытался наладить хорошие отношения даже с Польшей и другими лимитрофами. Другими словами, опасность гитлеровского «крестового похода на большевизм» вынудила СССР из противника Версальской системы превратиться в её сторонника. Причем сторонника, который иной раз действовал себе в ущерб. Весь период между приходом Гитлера к власти и началом Второй Мировой был заполнен разговорами в европейских салонах о контурах будущей войны против СССР. Несомненным казалось, что Германия и Польша после аншлюса Австрии и разгрома Чехословакии вместе нападут на Россию, разделят между собой Украину, Белоруссию и Прибалтику, а поддержку им будет оказывать… английский флот да ударившая в тыл СССР Япония. Из участников войны на советской стороны предполагали, с долей скептицизма, Францию, — только и всего. До лета 1939 развитие событий в Европе соответствовало этим прогнозам. Гитлер при подчеркнутой лояльности западных держав «собирал немецкие земли» — Австрию, Судеты, Клайпеду-Мемель. Мюнхенская политика прокладывала ему путь на Восток, с единственной оговоркой: не трогать любимое детище Антанты — Польшу. Именно здесь открылась возможность той дипломатической комбинации, которая превратила намечающийся «крестовый поход против большевизма» во Вторую Мировую войну. Германия в целом все-таки была объективно заинтересована не столько в завоеваниях на Востоке, сколько реванша на Западе. Не столько победы над большевиками, сколько возвращения отобранного в Версале. И Польша, которой были прирезаны значительные германские земли, выглядела в глазах немецкого националиста оскорблением. На этом и сыграл Сталин, подхватив и развив германскую инициативу по разделу Польши. «Крестоносца» Гитлера удалось вернуть на «рапалльские» рельсы, на путь восстановления обеими державами положения до Первой мировой войны. Именно в этом, а не в какой-то специфической агрессии, состояла идея знаменитого «Пакта Молотова-Риббентропа»: каждая из сторон возвращала по нему своё. Причем с выгодой для Германии, получившей польские земли, которые до 1917 принадлежали России. В остальном же был принят фактический принцип восстановления доверсальских восточных границ. При этом западные державы попались в расставленную им ловушку, — когда они давали гарантии безопасности Польше, то совсем не планировали воевать с Германией, они хотели заставить Германию не трогать поляков. Вместо этого пришлось воевать. За Польшей последовали Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия и, наконец, Франция. А тем временем СССР, «превратив войну гражданскую в войну империалистическую», спокойно восстанавливал свои довоенные границы. С минимально возможным применением военной силы были возвращены Западная Украина, Западная Белоруссия, Бесарабия, Северная Буковина, Литва, Латвия и Эстония. Заключив договор с Гитлером в 1939, Сталин провел одну из самых блестящих внешнеполитических операций в мировой истории. Заставил своих потенциальных противников воевать друг с другом, получил практически без войны огромные территории, которые иначе бы стоили миллионов жизни, да еще и отодвинул вступление СССР в войну на максимальный срок. Вокруг «пакта» потому и сосредоточено столько ненависти западных политиков и исследователей, что Запад был переигран во внешнеполитической игре. Заключив договоренности с Германией Сталин отодвинул на два года начало Великой Отечественной и, мало того, предопределил победу в ней. Сделать больше, «изменить» заложенную в Гитлера и нацизм изначальную программу «На В

Похожие статьи:

1941

1941

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945 (Александр Дюков, Алексей

Похожие записи

Новое на сайте